Бессмертное слово. Тема 2: ЛЮБОВЬ, РАЗЛУКА, ВЕРНОСТЬ

Сколько искренних чувств в этих строках, сколько любви и сколько пронзительной щемящей боли…
Одно из этих стихотворений уже скоро может быть экранизировано. Возможно, фото и истории именно ваших близких, прошедших через войну, попадут в фильм совместного проекта «Кинопоэзии» и LiveJournal. Делитесь своими воспоминаниями и ставьте #бессмертноеслово


Леонид Хаустов

ДВА СЕРДЦА

Суровый жребий лейтенанту выпал,

И, мучась, с прошлым оборвал он связь.

Он из войны, по сути дела, выполз,

На самодельных роликах катясь.

Своей жене не написал ни строчки.

А что писать? Всё ясно без того.

А дома в ожидании бессрочном

Она жила, не веря в смерть его.

Когда она, бывало, получала

На почте безымянный перевод,

То сердце лихорадочно стучало,

Что это — от него, что он — живёт.

И люди отыскать его сумели,

И вот к нему приехала она.

…Под ним стальные ролики блестели,

И сталью отливала седина.

Кусая губы, и смеясь и плача,

Она вбежала в горвоенкомат,

И снизу вверх — как быть могло иначе? —

Был устремлен его смятённый взгляд.
И женщина — судьбы святая милость,—

Ещё не веря счастью своему,

Безмолвно на колени опустилась

И на коленях двинулась к нему.


2. Семен Гудзенко

БАЛЛАДА О ВЕРНОСТИ

Написано много о ревности,
о верности, о неверности.
О том, что встречаются двое,
а третий тоскует в походе.
Мы ночью ворвались в Одоев,
пути расчищая пехоте.
И, спирт разбавляя водою,
на пламя глядели устало.
(Нам все это так знакомо!..)
Но вот
на пороге
встала хозяйка нашего дома.
Конечно,
товарищ мой срочно
был вызван в штаб к военкому.
Конечно,
как будто нарочно
одни мы остались дома.
Тяжелая доля солдаток.
Тоскою сведенное тело.
О, как мне в тот миг захотелось
не вшивым,
не бородатым,— быть чистым,
с душистою кожей.
Быть нежным хотелось мне.
Боже!..
В ту ночь мы не ведали горя.
Шаблон:
мы одни были в мире...
Но вдруг услыхал я:
Григорий...
И тихо ответил:
Мария...
Мария!
В далеком Ишиме
ты письма читаешь губами.
Любовь —
как Сибирь — нерушима.
Но входит,
скрипя костылями,
солдат никому не знакомый,
как я здесь,
тоской опаленный.
Его оставляешь ты дома.
И вдруг называешь:
Семеном.
Мария!
Мое это имя.
И большего знать мне не надо.
Ты письмами дышишь моими.
Я знаю. Я верю. Ты рядом.
1942


3 . Раиса Троянкер

Самому родному
Я не знаю, какого цвета

У тебя, дорогой, глаза.

Мне, наверно, тебя не встретить,

Ничего тебе не сказать.
Правда, знать бы хотелось очень

Кто ты: техник, стрелок, связист,

Может, ты быстрокрылый лётчик,

Может быть, ты морской радист?
Хорошо, если б эту записку –

Сухопутье или вода

Принесли к тебе, самому близкому,

Неразлучному навсегда.
Я не знаю, как это было:

Светлый госпиталь, лампы, ночь…

Врач сказал: «Иссякают силы,

Только кровь ему может помочь…»
И её принесли – дорогую,

Всемогущую, как любовь,

Утром взятую, нолевую,

Для тебя мною данную кровь.
И она потекла по жилам

И спасла тебя, золотой,

Пуля вражеская бессильна

Перед силой любви такой.
Стали алыми бледные губы,

Что хотели б назвать меня…

Кто я? Донор, товарищ Люба,

Очень много таких, как я.
Пусть я даже и не узнаю,

Как зовут тебя, дорогой,

Всё равно я тебе родная,

Всё равно – я всегда с тобой.


1942


4.Борис Слуцкий
 
Все ее хвалили, возносили,

на руках носили,

а жалеть ее считалось стыдно,

дерзко и обидно.

Для меня она была дивизией

в полном окружении,

молча продолжающей сражение.

Для меня она была дорогой,

по которой танки рвутся к счастью,

раздирая грудь ее на части.

Очередь стоит у сельской почты —

длинная — без краю и межей.

Это — бабы получают то, что

за убитых следует мужей.

Одинокая, словно труба

на подворье, что дотла сгорело,

руки отвердели от труда,

голодуха изнурила тело.

Вот она — с тремя полсотнями.

Больше нету. Остальное — отняли.

Остальное забрала судьба.